«Мой» – притяжательное местоимение (собственность, принадлежность; одержимость демоном – ср. «в него вселился демон», в христианстве – изгнание демонов из тела человека, угнетение мятежности в пользу покорности; здесь – даже не оправдание своих поступков, а просто констатация факта).
В данном контексте вопрос – кто кому принадлежит: лирическое Я кажется воплощением Демона на земле, его телесной оболочкой; демон словно заменил собой разум лирического Я (см. рядом 1-4 части стихотворения как противовес троичности, объединенной духовным началом; демоническое, дух противоречия и противостояния разъедает изнутри лирическое Я; объединяющим оказывается лишь все, далекое и неподвластное человеку – природное естество).
Интересно, что в самом стихотворении демон ни разу не назван, постоянно заменяется на лирическое Он (суеверный страх – назвав, призвать? Вряд ли, скорее, слияние сущности лирического Я и Демона в этом безымянном, извечном Он).
Демон – см. демонологию. Какой из демонов? В 1830 г. Лермонтов пишет и своего «Ангела» и «Ангела смерти», затем – «Азраила».
Демон – падший архангел? Сын зари Люцифер, скорее всего, ибо иные демоны-падшие ангелы не подходят по сути.
- Асмодей – вызывает в людях вожделение, приступы ревности, похоть и ненависть;
- Самаэль – ангел Суда Преисподней;
- Вельзевул – владыка демонов;
- Сатана – обвинитель человека перед Богом;
- Левиафан – змей-искуситель.
В 1839 г. Лермонтов напишет поэму «Демон» (Восточная повесть).
К осмыслению природы демонизма он обращается на протяжении всей жизни. Косвенно или напрямую тема присутствует в поэмах «Азраил», «Ангел смерти» и «Сказка для детей», романе «Герой нашего времени», балладе «Тамара», драмах «Два брата» и «Маскарад», незавершенном произведении «Вадим».
Собранье зол его стихия;
Носясь меж темных облаков,
Он любит бури роковые
И пену рек и шум дубров;
Он любит пасмурные ночи,
Туманы, бледную луну,
Улыбки горькие и очи,
Безвестные слезам и сну.
Лирическое Он, появляющееся с первых строк стихотворения, вызывает восхищение своей принадлежностью к природной стихии (таинственной ночной природе, вне человека – и потому лишь с оттенком его страха, в подтексте), своей естественной романтичностью, противоречащей маскарадности высшего света. Он – часть природного естества, не отрицательная и не положительная.
Буря, реки, ветра, туманы – очищение природы, стряхивание покоя и сна, мятеж естества (как естественное состояние природы, и человека как ее части; покорность – это конец).
Он подвижен среди подвижных небесных стихий (низверженный с небес, он более родственен им, чем иконописная ангельская статика); и чужд на холодной, лживой земле, к которой прикован его трон. Он искренен в своих страстях (голос страстей противостоит фальши звука высоких, но невнятных ощущений – авторская ирония, почти сарказм над «высокими ощущениями»).
Демон – страстное, небесное творение, любящий то, чего боятся и что отрицают люди (улыбки горькие – за счет постпозиции имени прилагательного дано противоречие с миром людей: им нравятся улыбки, фальшивые, маскарадные, поверхностные, не естественные (см. «Маскарад» Лермонтова); ОН любит улыбки горькие, искренние. Это улыбка критичного наблюдателя, понимающего всю низость и подлость мира вокруг. Улыбка взрослого осознанного человека, наблюдающего игрища жестоких детей).
Очи, безвестные слезам и сну – не ведающие слез и покоя сновидений (бдящие, лишенные затуманенности сна, видящие мир во всей его отвратительной наготе) – очи того же критичного отстранённого наблюдателя с горькой улыбкой, познавшего на себе и осознающего истинную сущность мира. Кто этот критичный наблюдатель? Всевидящий Бог?
Или изгнанник рая, вкусивший от яблока познания человек? Или страдающий за всё человечество, понимая греховность мира – Иисус, сын Бога?
Через вторую версию текста прочитывается и 1ая редакция – лирический ОН не равнодушен (он еще пытается изменить слащавый, насквозь лживый мир, но уже без прежнего бунтарства); он вселяет недоверчивость (критичность, способность размышлять независимо, не поддаваясь порывам души, холодным умом все взвешивать, проверяя логикой), презирает «чистую любовь» (клише, стереотип!), отвергает моленья (не молитвы, а сиюминутные порывы желаний). Он равнодушно видит кровь, ибо она – естественная расплата за грехи, Он знает всему этому истинную цену и презирает погрязший в бесчестии и соблазнах, маскарадный мир.
Собранье зол его стихия.
Носясь меж дымных облаков,
Он любит бури роковые,
И пену рек, и шум дубров.
Меж листьев желтых, облетевших,
Стоит его недвижный трон;
На нем, средь ветров онемевших,
Сидит уныл и мрачен он.
Он недоверчивость вселяет,
Он презрел чистую любовь,
Он все моленья отвергает,
Он равнодушно видит кровь,
И звук высоких ощущений
Он давит голосом страстей,
И муза кротких вдохновений
Страшится неземных очей.
1929 г. – скорее как набросок к поэме «Демон» (в том же году Лермонтов начинает работать над поэмой; поэту – 15 лет).
При прочтении 1ой редакции образ лирического Он схож с образом титана (восставшего божества; ср. о титанах – архаические (предположительно догреческого периода) божества, олицетворявшие стихии природы. Миф о титаномахии предположительно отражает борьбу догреческих богов с новыми богами (олимпийцами). Поверженные титаны были низвергнуты в Тартар). Самые известные титаны – Атлант, Прометей, Посейдон, Гера, Аид и Зевс (именно Зевс возглавил олимпийцев и одержал победу над своими братьями по крови).
Если судить по картам 17-18вв., то Тартария – большая часть земной поверхности. Значит, титаны, как и демон, в наказание повержены на землю. Именно земля – реализация ада, с его муками для восставших против верховного божества (Зевса или христианского Бога).
К ничтожным хладным толкам света
Привык прислушиваться он,
Ему смешны слова привета
И всякий верящий смешон;
Он чужд любви и сожаленья,
Живет он пищею земной,
Глотает жадно дым сраженья
И пар от крови пролитой.
Азъ буки веде.
Глаголъ добро есте.
Живите зело земля, и,
иже како люди,
мыслите нашъ онъ покои.
Рцы слово твердо –
укъ фърътъ херъ.
Цы, черве, шта
ъра юсъ яти!
Я знаю буквы.
Слово – это добро (богатство).
Живите в полную силу на земле, и,
Поскольку вы – люди,
Постигайте его (слово) как свою опору.
Произносите слово твердо –
Знание есть сила (власть)!
Исследуйте, рискуйте, чтобы
Достичь света!
Интересно, что звукопись природной стихии 1 строфы передана лексически (бури роковые – рокот, пена рек, шум дубов) и фонетически, тогда как разноголосица света – преимущественно фонетически (на глухих и шипящих согласных, также во 2 строфе; отсылка к речи Змея, Демона – подателя яблока Еве в райском саду, «виновник» грехопадения человека). Вопрос: Кто виновен в грехопадении: Демон 1ой строфы, таинственно-строгий – или сам человек 2ой строфы, лживый, не выдержавший испытания Бога-отца? Скорее всего, сам человек, недостойное творение Бога. И может, виноват и сам Бог, создавший несовершенное существо, поддавшееся соблазну-проверке Демона?
К ничтожным хладным толкам света –
Привык прислушиваться – внимание, вошедшее в привычку, подобно вниманию видеокамеры (запечатлевающей каждую мелочь, но не оценивающей и не осознающей ее). Равнодушное, холодное, рассудочное внимание, не затрагивающее струн души (ср. «хладные толки света» – также не касающиеся душ, бездушные, равнодушные, поверхностные).
Смешны слова привета – «здравствуйте!» (пожелание здоровья смешно, если оно не отзывается ни в душе говорящего, ни в душе слушающего; если люди не верят в то, что произносят, слова утратили сакральный смысл). См. также «Идущие на смерть приветствуют тебя!»
И всякий верящий смешон – верящий в сакральный смысл выхолощенных слов, пустых (ср. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть…», первая строка гл. 1 Евангелия от Иоанна (Новый Завет)). И если утрачена вера в слово, то и вера в Бога утрачена. Получается, что смешон всякий верящий в божественное слово и в самого Бога.
Живет он пищею земной – не духовной, возвышенной: любовью, сочувствие (любовь и соучастие, объединяющие духовные порывы и начала не свойственны земным, приземленным людям).
Глотает жадно дым сраженья –
И пар от крови пролитой – интересно, что в контексте строфы «дым» и «пар» понимаются читателем как раскрывающие понятия для «пищею земной» (обобщающее слово для дыма и пара). Лермонтов прибегает к приему обманутого ожидания читателя, для коего земная пища – реальная, телесная. Здесь же она – дым и пар. Возможны 2 трактовки: 1) Земная телесность – всего лишь мнимость, сгусток видений (дым и пар нельзя пощупать, они подобны отзвуку реальности). 2) Лирическое Он поглощает то, что «производят» люди на земле – смерть, страх, боль. То есть «земная», как приходящая с земли, созданная на земле.
Пища земная – напоминает еще о «пище небесной», божественной (ср. «манна небесная» для иудеев, скитавшихся в пустыне с Моисеем, Исход, 16). В отличие от своих предков, люди сегодняшние не ищут божественных даров и не питаются ими, а питают небо плодами своего зла (перевернутый мир!).
Родится ли страдалец новый,
Он беспокоит дух отца,
Он тут с насмешкою суровой
И с дикой важностью лица;
Когда же кто-нибудь нисходит
В могилу с трепетной душой,
Он час последний с ним проводит,
Но не утешен им больной.
Рождение – в страдание как удел человека на земле (акт рождения как акт страдания матери, и начало земных страданий и страстей человека – тема Христа?).
Он тут с насмешкою суровой –Он беспокоит дух отца – какого отца: реального физиологического (тогда почему «дух»? Он пытается воззвать к душе отца, пробудить в ней искру любви к чаду? Или предупредить обо всех испытаниях, которые новорожденному страдальцу предстоит пройти?) или Отца небесного, божественного (тогда дух – как третья ипостась: Отец, Сын и Св.Дух; лирическое Он, беспокоя, взывает к воссоединению триединства? Но с какой целью? Демон хочет гармонии? Ср. М. Булгаков, Воланд: «Я часть той силы, которая вечно хочет зла и вечно совершает благо»).
И с дикой важностью лица – строки, как и предыдущая полны разночтений, диссонансов (насмешка суровая, важность дикая).
Насмешка суровая – над кем? Это сарказм, горькая ирония (суровая правда жизни). Насмешка зрелого и зрящего разума над слепой верой. Насмешка на губах с горечью понимания всей сущности рождения (как первого шага к смерти, боли и страданиям) в глазах.
Важность лица дикая – намек на выражение лиц присутствующих при родах, верящих в таинство рождения, которое на самом деле есть боль, кровь и плоть? Дикая как неуместная, чрезмерная, преувеличенная (ирония над чиновничьим подходом к процессу приема в мир новой жизни – с заранее известными обязательными шагами: от крещения, через обучение, свадьбу, … до последней исповеди)?
В могилу с трепетной душой – по христианской вере, душа бессмертна, то есть не может сойти в могилу. Здесь же она сопровождает тело до конца, под землю. Трепетная – трепещущая от страха? Или восприимчивая, еще не утратившая способности ощущать трепетные чувства? Или конечная, хрупкая?
Но не утешен им больной – Он сообщает истину, не утешающую умирающего, а низвергающего его в пропасть отчаяния? Опять-таки противоречие с христианскими нормами – последнего причастия из рук священника, последнего утешения, обещания посмертного воспарения души в рай.
И гордый демон не отстанет,
Пока живу я, от меня
И ум мой озарять он станет
Лучом чудесного огня;
Покажет образ совершенства
И вдруг отнимет навсегда
И, дав предчувствия блаженства,
Не даст мне счастья никогда.
Впервые упоминается после названия стихотворения – демон, получая эпитет гордый. В русской национальной картине мира, в отличие от европейской, просвещенной, гордость является практически синонимом порицаемой церковью (один из смертных грехов) и обществом гордыни. Тогда как в контексте стихотворения транслируется как раз парадигма Просвещения и Романтизма – гордость не как порок, а как проявление свободного волеизъявления личности, вне кабалы общества (политической, религиозной…).
Также здесь впервые появляется лирическое Я.
Что же происходит с лирическим Он? С одной стороны, он сохраняется в тексте (он станет). С другой, у внимательного читателя складывается ощущение, что Он 1-3 строф и демон 4 строфы – 2 разные сущности. В 1-3 строфах Он – как бы существует и действует из сознания лирического Я, пока не названного, они неразрывны и этим усилены. В 4 строфе проявляется как под рентгеном структура их слияния (Я и Демон в Он) – идущие по жизни рядом, объединенные лучом чудесного огня (за текстом – критического разума, озарения, осмысленного познания бытия; в отличие от слепой веры).
Не отстанет, пока живу я – синоним к не оставит, не покинет (не утратит со мной связи). И не отстанет – не задержится, будет идти в ногу, рядом (равенство лирического Я и Демона).
Покажет образ совершенства –
И вдруг отнимет навсегда – образ не есть реальность, он субъективен (рожден в сознании наблюдателя) и обманчив. Это одна из возможностей реализации (у каждого мыслящего о чем-то одном, будет свой образ этого одного; проистекающий из опыта/предыстории жизни и деятельности этого мыслителя), но не реализация. Это процесс (образование как становление), продукт коего столь же отличен от намерения и представления о нем, как реальность отлична от мечты.
Демон как муза для лирического Я?
И, дав предчувствия блаженства, –
Не даст мне счастья никогда. –
«На свете счастья нет, а есть покой и воля…» (ср. А.С. Пушкина). На уровне чувственного ощущения дается возможность блага, благополучия, света. Счастье как причастность не дается. Ср. «Мастер и Маргарита» – Мастер и Маргарита получают покой, а Понтий Пилат и его пес – отправляются к свету, причащаются высшего знания и высшей истины (Иисуса Христа).
Традиционно считается, что «судьбу» человека создает Бог. Он же создал законы миропорядка, которые были нарушены Демоном (бывшим архангелом), ему не подчинившимся и наказанным низвержением в Тартар (ад). Неподчинение судьбе – это неподчинение Богу, богоборчество, гордыня, – и в этом лирическое Я уподобляется Демону.
Также есть вариант прочтения Демона как спутника лирического Я. Он может считаться проблемой для самого человека (лирического Я), внутренней, находящейся в его душе и реализованной в судьбе.
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
А.С. Пушкин (1834)
Кто такие демоны? Как они возникли?
- Демоны в христианстве (иконопись)
Зачем образ демона нужен церкви?
– демоны изгнаны из рая и повержены в тартар за непослушание Богу
– это наглядная и пугающая демонстрация человеку его пути в случае грехопадения и его наказания (вечных адских мук вместо блаженного рая)
– демоны изображались на иконах, связанных с наказанием за неповиновение Богу или поиски иного Бога, чем христианский (безверие и иноверие)
Церковь с момента введения христианства как единой религии постоянно стремилась к усилению своей власти над обществом – соответственно, образ демона был необходим ей как образец судьбы непокорного ей человека.
Идея – абсолютное беспрекословное (не размышляющее и не имеющее права на сомнения) подчинение господствующей религии.
Изображение преисподней на вологодской иконе: низверженные демоны и зверь. Фрагмент иконы «Воскресение Христово» из церкви Иоанна Предтечи в Дюдиковой пустыни в Вологде. Конец XVI века // Вологда в минувшем тысячелетии: Очерки истории города. – Вологда: Древности Севера, 2004.
- Демоны ищущие и познающие у Гёте – Лермонтова – Врубеля – Булгакова (19-20 век)
В чем причина низвержения демонов? В неподчинении, которое должно быть, по канонам религии беспрекословным и основывающимся не на знании, а на вере. Т.е. знание становится своего рода антонимом веры. Человек, стремящийся к познанию, к науке, к исследованию – «еретик», «чернокнижник», «ведьма» (см. Средневековье и наказание ищущим знания, а не веры)
Как толкует образ демонов христианство? «Кто же такие демоны? Это личностные, наделенные разумом, бесплотные существа, отпавшие от Бога, образовавшие особый, враждебный всему доброму мир. Лишившись духовного Неба, они находятся в сфере поднебесной или воздушной (см.: Еф. 2: 2) и обращают свое злобное внимание на мир людей.
Им принадлежит определенная власть в этом мире, поскольку венец творения – человек – в грехопадении уступил свое место царя мира лукавому обольстителю».
https://pravoslavie.ru/86755.html
В чем заключается грехопадение человека? В том, что (под влиянием демона Левиафана, принявшего облик змея-искусителя) Ева попробовала сама и затем предложила Адаму плод запретного древа – древа познания. Вопрос – почему познание для человека является запретным?
В результате, оказывается, что как Адам и Ева были низвергнуты из рая на землю за непослушание Богу (заключающееся в обретении запретного знания вместо беспрекословного подчинения, веры), так в Средние века за это же жестоко казнили людей, чье знание отличалось от допускаемого церковью.
То есть основной запрет лежит на развитии познания, рассматриваемом как антипод вере (отказу от сомнений, размышлений и споров).
Что же именно является основным грехом – непослушание или обретение знания? (см. о демонах – что они есть «темные духи, которые способны сообщать людям недоступное обычному познанию» https://pravoslavie.ru/86755.html) За какую «ересь» инквизиторы сожгли на костре заживо Джордано Бруно/ монах, писать и читать могли только монахи, т.е. наука была тоже управляема церковью – и церкви была нужна дуалистичная картина мира: простая, добро и зло — 17 февраля 1600 года в Риме (хотя он только незначительно усовершенствовал труды Коперника)
См. также Крестовые походы (завоевания под знаком веры) и средневековые пытки (наказание еретиков, ведьм, ….)
У Гёте (пьеса «Фауст») демон Мефистофель ведет диалог и сопровождает ученого, Фауста, исполняя все его желания (демон-искуситель как спутник деятеля науки; сама наука как антипод беспрекословной вере – от нечистого? – см. до сих пор продолжающиеся противоречия церкви Дарвиновской теории эволюции; отлучение от церкви Линнея, предшественника Дарвина – чем не свержение его в ад?)
«Не только Дарвин, говорил об эволюции. Так почему теорию создал именно Дарвин? Есть две категории ученых, одни идут от фактов к теоретическим обобщениям, другие подгоняют факты к теориям. Последних – большинство. И потому особенно ценны те, кто на основе фактов создает теорию. Дарвин был один из них. Он не только проделал скрупулезную работу, которая далеко не всем под силу, но и проявил большую гражданскую смелость. Ведь Дарвин знал историю Линнея, которого отлучили от церкви за то, что тот поместил человека в ряд приматов. Знал историю Ламарка, который умер в забвении, разрабатывая теорию эволюции.»
100 лет спустя после М.Ю. Лермонтова, в 1929 гг. М. Булгаков начинает работу над «Мастером и Маргаритой», стремясь объединить веру и познание путем опыта и исследования. Объектом является человек и пути его грехопадений (предательство, ложь, неверие в факты, неспособность любить и жертвовать собой). И демоны во главе с Воландом оказываются посланцами не названного, но явленного в конце романа Иешуа Га Ноцри (именно человека, жертвенного и страдающего, мыслящего и чувствующего, названного потом Христом).
Одно из античных воплощений «демонизма» как противодействия божественной воле в связи со знанием и его донесением до человечества (свет познания, свет разума): титан Прометей, принесший человечеству огонь
Другой титан – Атлант, как и низвергнутые в Тартар его братья, – также наказаны за неподчинение богам (задолго до появления христианства).
Следовательно, любая религия предполагает, что самый страшный грех – отках от абсолютной веры и неподчинение, как проявление сомнений в абсолютной власти и могуществе Бога.
Размер – четырехстопный ямб, размер Пушкинского «Евгения Онегина» (случайно ли или намеренный выбор, особенно – совпадение мотивов 2 ч. стихотворения); размер поэм, величавый и строгий. Стихотворение можно назвать экзистенциальным, философским.
Перекрестная рифмовка в сочетании с чередованием мужской и женской рифмы – четкость, структурность, некую «ожидаемость» стиха (как росчерки молний, расчерченные листы тетради). Здесь есть решимость, обнаженность откровения. Никакой раздвоенности – слияние с природным началом (высокое и сильное в мыслящих и протестующих индивидуумах) и презрение к измельчавшему людскому материалу (толпе, с ее клише и стереотипами).
Основная тема философской поэзии – противостояние эмоцио и рацио, души и разума – решается Лермонтовым необычно: как отрицание и духовного и рационального начала современного общества. Лишь избранным дано постичь истину (демоническим натурам, критично и с иронией наблюдающим мир детям природного естества). Но они навсегда становятся одиноки, лишившись человеческого (низменного) и божественного (не реализованного на земле, обманчивого, маскарадного) начал. Для них нет спасения в вере в посмертную жизнь, ибо нет веры (вера и разум несовместимы). Их единственный спутник и собеседник – их демон, свет их разума. Они не бездушны и не бесчувственны, они способны на страдание и восторг (например, при виде природы), но их беда – в осознании не только явного, но и тайного; не только действия, но и его последствий. Они – изгнанники общества, ибо никому не нужна голая истина из-за ее неприглядности. На земле – их ад (Тартар), и после смерти для них нет надежды на рай (ибо они в него не верят).
А) переезд в Москву бабушки, учеба в Благородном пансионе Москвы (1828-1830); первые поэтические опыты, которые заключались в переписывании и переделывании произведений любимых авторов, преимущественно Пушкина и Жуковского;
Б) не завершенное обучение в Московском университете на нравственно-политическом отделении (1830-1832); увлечение творчеством Фридриха Шиллера, Уильяма
Предшественники Лермонтова мало пользуются свободой поэтического творчества, воплощая в стихе скорее библейскую притчу (Мильтон «Потерянный рай», Гёте, Клопшток, Байрон, де Виньи, Т. Мур и др.), порицая демонов как носителей зла.
А.С. Пушкин в 1823 г. становится первооткрывателем демонизма в России (стихотворение «Демон») Лермонтов уже в 1829 г. симпатизирует демону, более того его лирическое Я вмещает в себе демоническое начало, реализуя богоборчество. С какими богами грешной (утопающей в грехах, если см. др. произведения Лермонтова) земли сражается демон? И не произошел ли переворот в мире: демон, устав творить зло, начинает творить уже на земле высшую справедливость (см. Воланд М. Булгакова), тогда как богами становятся деньги, власть, …
Таким образом, демон – в глазах света, общества; ангел – пред ликом природы?
Использованные медиаматериалы
- Петр Заболотский. Портрет М. Ю. Лермонтова в ментике лейб-гвардии гусарского полка. 1837г.
- Обложка альбома Benemoth “The Satanist”
- Гравюра by Robert Baramov
- Михаил Врубель “Тамара и Демон“. 1890-1891г.
- Михаил Врубель “Демон летящий”. 1899г.
- Михаил Врубель “Демон сидящий”. 1890г.
- Михаил Врубель “Демон поверженный”. 1901-1902г.