24.04.2024

“Страна”

67984199

С фонарём обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны на карте —
Нет, в пространстве — нет.

В основе первых двух строк стихотворения – общеизвестный фразеологизм (днем с огнем не сыскать (не сыщешь)). Но М.Ц. привносит в него большую практичность – «подлунный свет» – давая в семантике вечер, когда фонарь просто необходим. Вечер – как последствие заката. Но какого? Государства, разума, человечества?

Глагол «обшарить» привносит также семантику сыска, поиска в подвалах и на чердаках, насильственного и нечистоплотного, грязными руками в грязи. Возможно – по ассоциации с красным террором, раскулачиванием, продразверсткой, ставшими последствиями октябрьской контрреволюции 1917 г. (в семье М.Ц. привели к смерти от голода младшей дочери, Ирины, в 1921 г.)

Той страны на карте —
Нет, в пространстве — нет.

Повтор отрицания «нет» после продолжительной паузы (тире, повтор синтаксической конструкции), – с одной стороны, как бы становится отражением поисков и необретения искомого; с другой – отказу лирического Я принять и признать ту карту и то пространство, в которых нет той страны. Причем карта и пространство контекстуально дополняют друг друга – как документализированная и реальная реальность, жизнь в бумаге и жизнь в жизни.

По преданию, греческий философ-киник Диоген (400-323 гг. до н. э.) расхаживал в толпе народа днем с зажженным фонарем в руках и на вопрос, что он ищет, отвечал: “Человека ищу!” – т. е. ищу настоящего человека среди испорченного общества. Отсюда – ходячее выражение: такого человека днем с фонарем не найти.

Выражение показывает крайнюю редкость того, что приходится искать, добавляя к дневному свету искусственный, либо же характеризует полную невозможность найти нужный предмет или лицо.

Выпита как с блюдца, —
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который — срыт?

"Страна"
«Купчиха за чаем» Б. Кустодиев

Прототип – баронесса Галина Адеркас, наследница дворянского рода из Астрахани, родины Кустодиева.

Картина написана в 1918 году, после революции, уничтожившей купеческий мир старой России. В настоящее время картина находится в собрании Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.

Выпита как с блюдца, —
Донышко блестит
.

Яркий образ страны, выпитой как чай с блюдца (буквально слышим звук всасывания, втягивания в себя влаги до последней капельки), – имеет несколько вариантов прочтения: а) данный в подтексте/контексте образ «выпившего», высосавшего – с блюдечка пили люди малообразованные, не интеллигенция, не дворянство (для современников М.Ц. знак принадлежности виновников происходящего к определенной касте, классу); б) выпить, высосать до последней капли («донышко блестит») – так принято говорить о жизни, каплях крови – и именно так во время раскулачивания и продразверстки выкачивали жизнь большевики и красноармейцы из страны; в) нет возможности даже погадать о будущем (ни чаинки, ни кофейной гущи) – нет будущего.

Можно ли вернуться
В дом, который — срыт
?

Интересно, что лирическое Я в этом стихотворении проявляется только в последней строфе, до этого текст строится на риторических вопросах (здесь), конструкциях с обобщенно-личным значением (ТЫ и ВЫ как все, каждый, любой или никто).

Испитый до последней капли чай на блюдце и срытый дом – тема равенства, но насильственного, основанного на уничтожении ранее существовавшего, выстроенного предками (ровная поверхность пустого блюдца, не способного утолить ничьей жажды; ровная поверхность земли – не способная никого приютить и обогреть).

Заново родися —
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню

Заново родися —
В новую страну
!

Мотив невозможности возвращения, начатый во второй строфе, разворачивается в третьей как мотив перерождения (нового рождения в новый мир). Повтор словоформ с корнем –нов- (заново, новую) усиливает мотив изменений, непостоянства, смены самих устоев как человеческих, так и государственных; причем, изменений продолжающихся, как процесса, с пока что не видным и не очевидным для лирического Я исходом (кроме одного – невосстановимости прежней страны).

Кстати, здесь словоформа «страна» повторяется второй раз (страну – 1 строфа, страны – здесь), но пока не конкретизируется (что вдвойне интересно, поскольку «подлунным» называли Китай, где в 1925-27 г. прошла буржуазно-демократическая революция, а в 1931 г. была основана коммунистическая партия и шли те же преобразования, что и в постреволюционной/ после буржуазно-демократической Февральской революции 1917 г./ России-СССР).

Родися – просторечие; роди себя – идея не только перерождения человека, инициируемого как бы им самим (на самом деле требуемого новой властью нового государства), но и отрицания родовых корней (обычного пути деторождения – от матери) и христианского миропорядка (творение человека нового Богом). Именно это и происходило в пост-октябрьской России: когда брат на брата и сын на отца шли с оружием в руках, отказывались от своего класса и рода, отрицали веру.

Ну-ка, воротися
На спину коню

Воротися – просторечие; продолжение развития идеи мнимости свободы и демократической воли человека в новом мире – как над самим собой, так и над окружающим пространством. Человек не может переродится, так же, как вернуться на спину коня, если конь не готов его принять в качестве седока. Своеволию человека поставлено в обществе, природе и самой сущности личности слишком много преград.

"Страна"
«Купание красного коня» К. Петров-Водкин

Колористика – см. иконопись (пересмотр основ, отраженный в живописи: цитирование отрицаемого, как красный угол в избе – красный уголок на производстве, ставшем домом рабочих; песнопения в храме и «Боже, царя храни!» в домах и на собраниях – гимны СССР и революционные песни на сходках; так же перенос божественной сущности на рядового человека, «Кто был ничем, тот станет всем» – ср в Библии «Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» Евангелие от Матфея 19:30 )

Сбросившему! Кости
Целы-то — хотя?
Эдакому гостю
Булочник — ломтя

"Страна"
Икона "Архангел Михаил на коне"

На иконе конь спокойно несет всадника, на картине – встает под всадником на дыбы.

 

Ср. А.С. Пушкин «Медный Всадник» (Петр I как царь-преобразователь, поднявший на дыбы Россию, действовавший «назло надменному соседу» – шведу и положивший тела своего народа-строителя, от 100 до 200 тыс. человек по разным данным, в фундамент города на болотах, Петербурга – колыбели будущей контрреволюции)

… ты над самой бездной

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?

"Страна"
Памятник Петру в СПб работы Э.М. Фальконе и др., 1768-1778 гг.

Сбросившему! Кости
Целы-то — хотя
?

Словоформа «сбросившему» относима как к предыдущей строфе, так (прежде всего, при восприятии текста на слух) к данной. Возникает образ сбрасывания:

  • человеком новой страны, нового строя ради сохранения собственных костей (ср. «белая кость» о дворянстве, кость как масть, которую нельзя сменить). Сбросить, сломать кости – значит лишить(ся) опоры, целостности, стержня. Граждане новой страны – бесстержневые, Иваны-родства-не-помнящие, люди без прошлого (о том же в поэме «Красный бычок»). Новые люди не сберегли своих костей.
  • новой страной своих прежних обитателей, ломания им костей – стержней, опоры; ломания людей из прошлого (см. раскулачивание, красный террор и преследование инакомыслящих, интеллигенции – как врагов народа и шпионов уже в 1920е гг., с прогрессом в 1930е и послевоенное десятилетие).

Лирическое Я вопрошает и одновременно оставляет вопрос открытым (Кости целы-то – хотя?) и не будут беречь чужих. «Хотя» в конце вопроса – это и знак безразличия (хотя и так сойдет, без костей, мясо революции), и знак невозможности что-то изменить (хотя, какая разница).

 

Эдакому гостю
Булочник — ломтя//

Ломаного, плотник —
Гроба не продаст
!

Возвращенец – это гость, причем гость нежеланный (абсолютизм новой власти, разделявший все на «красное» и «белое», «с нами» или «против нас»), которому никогда не стать хозяином (не переродиться).

Мотив блудного сына (один из ключевых в христианстве как мотив всепрощения) пересматривается: ему не рады даже булочник и плотник (профессии, которые приветствуют любого клиента; отказ в куске хлеба и праве на вечный покой); поднимается тема отсутствия в новой стране прощения и христианского (православного) фундамента быта и бытия (здесь не умеют прощать, здесь не ждут заблудших и не примут их ни на, ни в землю).

Ломаного, плотник —
Гроба не продаст!
Той её — несчётных
Вёрст, небесных царств,

Ломтя// Ломаного – разрыв, слом синтагмы о грань строф. Окказиональный оборот создан М.Ц. по аналогии с «ломаный грош, гроша ломаного не подаст», но усилен – не подаст ломтя хлеба, крошки хлеба (не говоря уже о том, что не встретит незваного гостя из прошлого хлебом-солью). Звукопись, корень – лом

Той её — несчётных
Вёрст, небесных царств
,

Слово «страна» замещается местоимением её, имеющим одновременно личное (Р.п.) и притяжательное значения.

Отказ от Российской империи означал пересмотр всех ее устоев – от монархического до религиозного (небесных царств), территориального и лексико-грамматического (реформа мер длины и русского языка). Интересно, что сама М.Ц. реформ не приняла и в знак внутреннего протеста писала до конца, используя еръ в дореволюционной орфографии.

Несчетных вёрст – не только как мера длины дореволюционной России, но и несчетность, выраженная в различных математических эквивалентах этой меры и как отказ от России крестьянской в пользу фабрично-заводской, городской (первичное значение слова «верста» – «поворот плуга», бесчётность крестьянских полей, крестьянского труда и его плодов – сменена на продразверстку и раскулачивание)

Небесных царств – отказ новой страны от земных и небесных устоев представляется лирическому Я отказом от веры, а значит невозможностью достижения Царствия Небесного, спасения после второго пришествия Христа. В эту, новую землю Христос тоже если и придет, то как незваный гость (ср. А. Блок, поэма «Двенадцать»)

Реформа мер длины – Применение метрической системы мер в РСФСР стало обязательным по декрету СНК РСФСР от 14 сентября 1918 года, а в СССР — постановлением СНК СССР от 21 июля 1925 года.

Реформа русской орфографии – Реформа, в основном, состояла в изменении ряда правил русского правописания, что наиболее заметным образом проявилось в виде исключения нескольких букв из состава русского алфавита (еръ, Ѣ (ять), Ѳ (фита), І («и десятеричное»))

Декрет Наркомпроса РСФСР от 23.12.1917 года «О введении нового правописания»

Декрет Наркомпроса РСФСР, СНК РСФСР от 10.10.1918 «О введении новой орфографии»

Царство Небесное (Царствие Небесное, Царство Божье, Царствие Божие, Цар­ст­во Хри­сто­во, Цар­ст­во спасенья; ивр. ‏‏‎מלכות השמים, Malkuth haShamayim, греч. ή βασιλεία τῶν οὐρανών) — богословское эсхатологическое понятие в христианстве. Этот термин относится к царству, которое Иисус установит на земле при Своём втором пришествии.

Той, где на монетах —
Молодость моя,
Той России — нету.
— Как и той меня.

"Страна"
"Страна"

На́нсеновский па́спорт — международный документ, который удостоверял личность держателя и впервые начал выдаваться Лигой Наций для беженцев без гражданства.

Той, где на монетах —
Молодость моя
,

на монетах дореволюционного образца (Росс. Имп.) были оттиски профиля Императора Николая II и герба (двуглавый орел с державой и скипетром, объединяющий Восток и Запад как части империи), – то, с чем лирическое Я отождествляет свою молодость (счастливое, безоблачное и безбедное время).

Моя – в постпозиции, в сильной позиции конца строки (усиливается также тем, что до этого лирическое Я свое присутствие никак вербально не обозначает). Молодость – как неотъемлемая собственность, по праву памяти, прошлого.

Той России — нету.
— Как и той меня
.

Лирическое Я, лишенное родины, но сохранившее себя (обновившееся в эмиграции, утратившее иллюзии), констатирует, что её прошлой нет, потому что утрачена ее важнейшая часть – внутренняя исконная связь с Россией (теперь именовавшейся РСФСР/1917-1922, СССР/с 1922).  Учитывая параллель с «той Россией» (также называемой в последней строфе впервые по имени, которое у нее отняли), – нет лирического Я ни в пространстве, ни на карте (в документах). И действительно в 1931 г. М.Ц. находится в эмиграции (эмигранты получали с 1924 г. нансеновские паспорта Лиги Наций – для лиц без гражданства)

Размер: трёхстопный хорей

Стопа: двухсложная с ударением на 1-м слоге

В подтексте стихотворения дана антитеза образов двух стран: «той», утраченной, и новой, реально существующей.

Сравнения – с блюдцем, со срытым домом

Мысль о том, что для каждого поколения – свое имя и своя страна под этим именем (Русь — прадедам, Россия — нам, Вам — просветители пещер — Призывное: СССР, —); что новая страна – край наоборот (не от отцов – детям, а без отцов, без предков, из праха); что она для масс, а не для человека; что в ней нет места прошлым поколениям, помнящим историю (В свой край, в свой век, в свой час, — от нас — / В Россию — вас, в Россию — масс, / В наш-час — страну! в сей-час — страну! / В на-Марс — страну! в без-нас — страну!), – проходит и в стихотворении М.Ц. из цикла «Стихи к сыну» (Ни к городу и ни к селу…)

Ни к городу и ни к селу —

Езжай, мой сын, в свою страну, —

В край — всем краям наоборот! —

Куда назад идти — вперед

Идти, — особенно — тебе,

Руси не видывавшее

Дитя мое… Мое? Ее —

Дитя! То самое былье,

Которым порастает быль.

Землицу, стершуюся в пыль,

Ужель ребенку в колыбель

Нести в трясущихся горстях:

«Русь — этот прах, чти — этот прах!»

От неиспытанных утрат —

Иди — куда глаза глядят!

Всех стран — глаза, со всей земли —

Глаза, и синие твои

Глаза, в которые гляжусь:

В глаза, глядящие на Русь.

Да не поклонимся словам!

Русь — прадедам, Россия — нам,

Вам — просветители пещер —

Призывное: СССР, —

Не менее во тьме небес

Призывное, чем: SOS.

Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой — вперед —

В свой край, в свой век, в свой час, — от нас —

В Россию — вас, в Россию — масс,

В наш-час — страну! в сей-час — страну!

В на-Марс — страну! в без-нас — страну!

Январь 1932