В стране, которая — одна
Из всех звалась Господней,
Теперь меняют имена
Всяк, как ему сегодня
В стране, которая — одна
Из всех звалась Господней, – возможно, аллюзия на то, что Россию считали (называли, звали) преемницей Византии (Москва – Третий Рим).
Имя страны в поэтическом тексте не названо, так как также претерпело многократное переименование и смену сущности (см. рядом перечень обозначений после 1917 г.).
Звалась – звать, звание, призвание; имя как знак судьбы, избранности, единственности. Звалась кем? Народом, всеми (неопределеннный агенс, в качестве субъекта в предложении – пациенс).
Теперь меняют имена – процесс самопереименования (самозванства, самовенчания на царство) начат В.И. Ульянова (Ленин) и И.В. Джугашвили (Сталин), а затем отражен в повести М. Булгакова «Собачье сердце». Имя человека на Руси исконно – знак принадлежности к православной вере и традиции (имена давали по имени святого/Святцы, церковный календарь ), фамилию/прозвище – по принадлежности к роду, месту рождения, семейной традиции в профессии (Муромец, Попович, Черномор, Рюриковичи…). То есть имя для русского человека – это знак судьбы, Божьей воли и родовых корней. Единственно возможное именование – таинство крещения, один раз в жизни. Любое переименование – попытка смены сущности, естества (от нечистого).
Меняют – иной формат неопределенности, чем в «звалась» (они меняют, все меняют, кто и как угодно – элементы семантики обобщенно-личного/т.к. поэтический текст и неопределенно-личного/по нормам грамматики предложения). Менять в данном формате обычно используется в товарно-денежных отношениях.
Всяк, как ему сегодня – в сильной позиции конца строки и строфы (намеренно прерванного предложения, не завершенной синтагмы), подчеркнутое искусственно введенной в середину предложения паузой оказывается слово «сегодня». Лирическое Я подчеркивает сиюминутность процесса переименования, могущего быть многократно повторенным, нестабильности, неуверенности (как ему сегодня, … завтра, послезавтра). Переименование – внецерковное, далекое от осмысленного однократного крещения, когда процесс отражает очищение, рождение «в Христа». Здесь – самостийный, стихийный процесс ради неких земных и сиюминутных благ, а не духовного очищения и приобщения.
Погружению в воду или обливанию почти у всех народов древности — халдеев, финикиян, египтян, персов, индийцев, отчасти у греков и римлян — уделялось особое значение, в смысле не только физического, но и нравственного очищения. По словам Макробия, у римлян обмывали новорожденных в воде в восьмой или девятый день по рождении, при чём нарекали им имя.
На ум или не-ум (потом
Решим!) взбредет. «Леонтьем
Крещеный — просит о таком —
то прозвище». — Извольте!
На ум или не-ум (потом
Решим!) взбредет – интересно, что здесь обыгрывается фразеологизм «взбрести на ум», а не «как Бог на душу положит». Противоестественное, мирское, никак не связанное с воцерковлением и соборованием (объединением вокруг веры), исконно свойственным русской национальной личности, – переименование – подчеркивается всеми доступными средствами: на уровне лексики, фразеологии (разрушения ее привычных устоявшихся формул)… Лирическое Я сомневается не только в наличии души, но и разума (не-ум) тех или того, кто обозначен в первой строфе как ЕМУ/ОН (народ/человек нового времени, новой формации).
….. «Леонтьем
Крещеный — просит о таком —
то прозвище». — Извольте! – тема противостояния церковного крещения и мирского переименования, глубинно духовного и поверхностно-материалистичного продолжается и развивается здесь. Человек, получивший при крещении имя, просит о прозвище (получивший очищение, духовное приобщение, отказывается от него). Прозвище воспринимается как нечто временное и поверхностное (прозвища обычно дает и меняет толпа, но здесь право выбора прозвища передается самому человеку, что вносит еще больший хаос в процесс именования и переименования).
Прозвище — дополнительное имя, данное человеку окружающими людьми в соответствии с его характерной чертой, а также профессией, сопутствующим его жизни обстоятельством или по какой-либо аналогии[1].
В отличие от имени, прозвище, как правило, отражает не желательные, а реальные свойства и качества носителя, происхождение их носителей и прочее, а также фиксирует, таким образом, особый смысл, которые имели эти свойства и качества для окружающих. Прозвища могут даваться в разные периоды жизни и во многих случаях могут быть известны довольно ограниченному кругу лиц.
А впрочем, что ему с холма,
Как звать такую малость?
Я гору знаю, что сама
Переименовалась.
А впрочем, что ему с холма,
Как звать такую малость? – Москва стоит на семи холмах, как и Рим. «С холма» – Кремль построен на Боровицком холме (иносказательно «ему» из Кремля, И.В. Сталину-Джугашвили). Повтор словоформы «ему» из 1ой строфы, с конкретизацией того, о ком идет речь (не о любом, а о конкретном человеке).
Такую малость – возможно, аллюзия к принятому в постреволюционной России восприятию человека как винтика государственной машины (ср. «незаменимых людей нет»).
Я гору знаю, что сама
Переименовалась. – в контексте 1-3 строфы «гора» может быть прочитана и как собственно географический объект (реальная гора) и как некий великий человек (уподобляемый/ уподобившийся для современников и потомков горе).
Переименовать – значит осуществить насилие над сущностью; тогда как самому переименоваться возможно в сущность (сама переименовалась – вдвойне данная через текст самостийность, без постороннего внешнего и оттого не понимающего внутреннюю суть участия; возможно даже вопреки ему).
Среди казарм, и шахт, и школ:
Чтобы душа не билась! —
Я гору знаю, что в престол
Души преобразилась.
Религия – опиум для народа: неполная и оттого искаженная в смысловом плане цитата из высказывания К. Маркса «К критике гегелевской философии права» («Религия — это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа».)
Сравнение религии с опиумом, однако, известно ещё до Маркса. Первым его использовал великий франко-швейцарский (родился в республике Женева) философ и писатель Ж.-Ж. Руссо в своём знаменитом романе «Юлия, или Новая Элоиза», написанном в 1757—1760 гг. и опубликованном в 1761 г.:
«La devotion … est un opium pour l’ame; elle égaye, anime & soutient quand on en prend peu; une trop forte dose endort, ou rend furieux, ou tue. (V. 3. — P. 440).
(Набожность…есть опиум для души; она бодрит, оживляет и поддерживает, когда принимается помалу; в слишком сильных дозах усыпляет, или приводит к безумию, или убивает (Руссо, Ж.-Ж. Юлия, или Новая Элоиза. Часть 6. Письмо 8. Русский перевод П. Немчиновой: Руссо, Ж.-Ж. Юлия, или Новая Элоиза. — М., 1968. — (Библиотека всемирной литературы; Т. 58). — С. 658))».
Маркиз де Сад в своём романе «Жюльетта» (1797) и немецкий поэт Новалис в сборнике афоризмов «Цветочная пыльца» (1798) только процитировали всем известную фразу Ж.-Ж. Руссо. Подобное сравнение встречается также в произведениях других поэтов, писателей и философов (Чарльз Кингсли, Генрих Гейне, Ленин).
Преимущество мудрости предъ глупостью такое же, какъ преимущество свѣта предъ тьмою.
Екклес. 2, 13.
Ученье – свет, а неученье – тьма (приписывается А. Суворову, но использовано в данной форме также у Загоскина, Тургенева, Курочкина и др.)
Троица (голубь – символ Св. Духа и Благовещения Марии)
Ср.: ангельское, божественное в поэте/лирическом ТЫ-ВЫ у М.Ц. (орлиная, голубиная сущность в обращенных к Мандельштаму, Блоку, Пастернаку строках)
Думали — человек!
И умереть заставили.
Умер теперь. Навек. —
Плачьте о мертвом ангеле! (М.Ц. Стихи к Блоку – 6; 9 мая 1916 г.)
См. также тему горы у М.Ц. и в Библии (неопалимая купина на горе – явление Бога Моисею, нагорная проповедь – ядро учения Христа; В Библии слово «горы» встречается 217 раз; слово «гора» встречается 35 раз)
Среди казарм, и шахт, и школ:
Чтобы душа не билась! — данный в первой строке 4 строфы перечень «организаций», реализующих государственную власть, воспитывающих защитников/охранников и исполнителей для нее (казармы и школы), – кажется выпадающим из ряда образ «шахт» (подземное рядом и надземным). И только при повторном прочтении можно выявить в этой строке попытку передачи лирическим Я всей картины мира в ее полноте: надземной и подземной, поверхностной и глубинной. Шахты – как финансовая опора государства (третий столп наравне с армией и общим образованием в стране, отказавшейся от веры, религии как «опиума для народа») и в то же время – как тьма (подземелья, близкого к аду или самого ада в новой картине мира без Бога? Или тьма незнания, необразованности в противовес ученью, военному или мирскому/ «Ученье – свет, неученье – тьма»?), или шахты как символ рабочего класса – увеличивающегося и становящегося наравне с армией опорой ранее крестьянской России.
Но при любом из прочтений, по мнению лирического Я, душе в этом новом армейско-рабоче-учебном триединстве нет места, она оказывается лишней (бьётся как голубь о стекло или в клетке; ср. душа – в триединстве Бог-Отец, Бог-Сын и Бог – Святой Дух).
Я гору знаю, что в престол
Души преобразилась. – таинство преображения (традиционно человек преображается при обряде крещения, очищаясь и приобщаясь к Христу) горы в престол души (высокого в высшее, не досягаемое по высоте) через самопереименование.
Ср. Преображе́ние Госпо́дне (греч. Μεταμόρφωσις τοῦ Κυρίου καὶ Θεοῦ καὶ Σωτῆρος ἡμῶν Ἰησοῦ Χριστοῦ — Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа) — описанное в Евангелиях явление Божественного величия и славы Иисуса Христа перед тремя ближайшими учениками (Петр, Иаков и Иоанн) во время их совместной молитвы на горе («преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» ). Спускаясь с горы, Иисус запретил ученикам говорить об увиденном ими, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» . Об этом событии сообщают все евангелисты, кроме Иоанна.
Празднуется 6(19) августа. – Максимилиан Волошин умер 11 августа 1932 г., в Коктебеле.
Престо́л — в христианском храме стол, находящийся в середине алтаря, освящённый архиереем для совершения на нём Евхаристии. С IV века, когда их место в храме окончательно определилось, престолы стали делать из камня. Начиная с XV—XVI веков престолы делают либо в виде каменных монолитов. Уже в ранней Церкви явилась традиция положения мощей под престолами. С VIII века (7-е Правило Седьмого Вселенского Собора) вложение мощей стало обязательной частью чина освящения храма. Мощи полагались либо в основание престола, либо в специальное отверстие под престолом.
Являет собой место таинственного присутствия Иисуса Христа. Становиться перед престолом, равно как и прикасаться к нему, разрешается исключительно священнослужителям.
Престол имеет следующее символическое значение:
- четыре стороны: стороны света, времена года, периоды суток, тетраморф (существа из видения Иоанна Богослова);
- четырехугольная форма: Четвероевангелие;
- Гроб Господень.
Если над престолом устанавливается сень (киворий), то она символизирует небо, а сам престол — землю, на которой пострадал Иисус Христос. Часто в центре кивория над престолом помещают фигурку голубя, символизирующего сошествие Святого Духа.
В престол полагается в особом ковчежце частица святых мощей мучеников за Христа в память обычая в ранней Церкви совершать евхаристию на гробах мучеников и в знак мысли, что Церковь утверждена на Крови Христовой, а через Него и на крови мучеников.
Мученичество того, чьи мощи положены в основании горы-престола.
В котлов и общего котла,
Всеобщей котловины
Век — гору знаю, что светла
Тем, что на ней единый
В котлов и общего котла,
Всеобщей котловины
Век – постреволюционная и пост-НЭПовская промышленная Россия рассматривается лирическим я как время (век) обобщения на физиологическом, утробном уровне (общего котла, всеобщей котловины), уровне жизни живота, а не духа (ср. повесть Андрея Платонова «Котлован», 1930 г.).
Словоформы с корнем –котл- имеют в контексте различное значение:
котлов:
– котёл революции (см. Лев Троцкий «История русской революции», Т. 1 – «…А за Невою простирается Выборгский район, паровой котел революции…») – в переносном смысле о: а) местах скопления рабочих, «подогревавших» революцию подобно котлу парохода или паровоза, двигателю; б) плавильный котел/тигель на заводах, предназначенный для литья металлов и сплавов – о перековке людей, масс в единый рабочий класс (ср. котел с водой, молоком и пр. в сказках, например «Конек-Горбунок» Ершова; ср. в США – о деэтнизации, американизации мигрантов)
– котлы фабрик и заводов – индустриализация СССР
общего котла
– котел с питанием (есть из общего котла) – в армии и в местах массовой трудовой деятельности народа, походные кухни
всеобщей котловины
– котловина — отрицательная форма рельефа, понижение в пределах суши, дна океанов или морей, преимущественно округлых очертаний (из Википедии). Как прогиб, провал земной коры (не выдерживающей давления масс); всеобщий прогиб.
– котловина (окказиональная словоформа: котлован + домовина, яма под дом и гроб) – массовые стройки 1930х гг. ( Туркестано-Сибирская железная дорога (Турксиб) , Днепрогэс; Сталинградский, Харьковский, Челябинский тракторные заводы, гигантский комбайновый завод “Ростсельмаш”, Горьковский и Московский автозаводы, Московский шарикоподшипниковый завод, Кузнецкий металлургический комбинат, Уралмашзавод, Беломоро-Балтийский канал, московское метро и др.) (одновременно как домовина массовые ямы, захоронения «врагов народов», погибающих на стройках полит-заключенных и умирающих от голода в период продразверстки и коллективизации крестьян).
Также отзвук от «горловина» – единое всеобщее горло пост-революционной России: глотка для голоса и пищи масс.
Тема казарм, шахт и школ, начатая в предыдущей строфе, тем самым продолжается и углубляется (школы как место перековки и ковки новых граждан – сырья новой страны; шахты – как сырьевые котловины промышленности; казармы – как сырье новых войн), – места слива и вычерпывания масс, бросаемых в жерло революции и коммунизма.
— гору знаю, что светла
Тем, что на ней единый – противопоставление массовости (негативной с т.з. лирического Я) и единичности, неповторимости, избранности (просветляющей, освещающей и освящающей даже место своего положения). Единый как единственный, единичный, а не объединенный (игра со значениями: до-революционным и пост-революционным; единый как единственный превыше единого как объединенного).
«Котлован» А. Платонова (1930) (в СССР опубликовано только в 1989 г.)
Котлован
Котловина в Якутии
Плавильный котёл или плавильный тигель (англ. melting pot) — это модель этнического развития, пропагандируемая в американской культуре в XX веке.
Спит — на отвесном пустыре
Над уровнем движенья.
Преображенье на горе?
Горы — преображенье.
Икона «Преображение Господне», Новгород, 15 в.
Спит — на отвесном пустыре
Над уровнем движенья – «отвесный пустырь» здесь может быть прочитан и как пустынь (тема монашества, высшего индивидуального служения монаха-пустыннику Богу), и как пустыня (Моисей в пустыне у горы находился перед явлением Бога в несгораемой купине), и как пустырь (место, никем более не занятое, вне масс и толп, предназначенное для единственного).
Отвесный пустырь – образно для скалы (возвышенная, вознесенная плоскость; надмирность и контрастность вертикали и горизонтали одновременно, объединение необъединимого).
Над уровнем движенья – сон (не смерть!) дана как неподвижность тела НАД уровнем физического (видимого, суетного) движенья – как высшая неподвижность в движении духовных сфер (порожденных им, его словом).
М.Ц. обыгрывает устойчивое выражение «над уровнем моря» (именно так измеряют высоту гор); и возникаем образ вечно подвижного в приливах и отливах, в волнах моря и величаво-спокойной горы над ним, парящей в облаках.
Преображенье на горе?
Горы — преображенье. – см. выше о Преображенье Иисуса Христа (глас Божий, подтвердивший трем его ученикам истинную сущность Христа).
В чем причина постановки знака вопроса? Сомнения в сущности процесса, его пересмотр по сравнению с историческим, библейским прототипом: ранее рассматривалось как Преображение на горе, но при этом забывали про саму гору (видели в ней лишь место, но не субъект, соучастника события); теперь же произошло еще большее чудо – преображение самой горы (тем самым лирическое Я ставит животворительную силу спящего/не мертвого на горе по значимости выше Христа?)
Гора, как все была: стара,
Меж прочих не отметишь.
Днесь Вечной Памяти Гора,
Доколе солнце светит —
Гора, как все была: стара,
Меж прочих не отметишь.
Днесь Вечной Памяти Гора,
Доколе солнце светит — противопоставление горы «как все» и единственной горы дано на всех уровнях, доступных лирическому Я: фонетическом (в т.ч. звукопись и ритмика), грамматическом (прошлое в значении преходящего и временного и настоящее в значении постоянного, вечного), лексико-семантическом (была – днесь, стара – вечной, доколе солнце светит, гора – Гора).
Обряд крещения горы как Вечной Памяти Гора (см. – и днесь и ныне и во веки веков, аминь) лирическим Я в данном поэтическом тексте реализован только в 7 строфе (хотя обозначен как само-переименование уже во 2ой).
Доколе солнце светит – формула доступной-представимой вечности для человечества (после того, как погаснет солнце/ «солнце померкнет, и луна не даст света своего…» в Апокалипсисе/ настанет Страшный Суд и конец времени).
Вожатому — душ, а не масс!
Не двести лет, не двадцать,
Гора та — как бы ни звалась —
До веку будет зваться
Вожатому — душ, а не масс! – чьей вечной памяти, кто второй (до сих пор не названный в стихотворении) лирический герой? И снова образ построен на противопоставлении с данностью СССР (вожатый душ, а не масс, антагонист вождей пролетариата и всех времени и народов – Ленина и Сталина).
Вожатый – ведуший, провожатый, проводник, указывающий дорогу, вожак (толковые словари Ушакова и Ожегова). Тема воспитания не тела, а духа; не масс, а личностей (продолжение начатого в 4ой строфе) (ср. пионервожатый в СССР). Провожатыми душ в православии считают ангелов, а также Св. Николая; в античности – Гермеса (в Аиде, останавливающего Эвридику); в символике – дельфина.
Не двести лет, не двадцать, – 200 или 20 лет – максимальный срок, отмеренный и снижаемый (в сильной позиции конца строки стоит 20, тогда как традиционно сначала называется меньшее, а затем большее число в подобном ряду) лирическим Я срок продолжительности правления вождей масс.
Гора та — как бы ни звалась —
До веку будет зваться – глагол «зваться» здесь обретает двойственное прочтение (как бы ни звалась – название не соответствующее новой сущности; будет зваться – истинное имя, отражающее сущность). Но и в первом и во втором случае именователь, креститель не назван – кто присвоил горе первое и второе имя. Кажется, что обряд крещения произвела гора сама над собой, и закрепило лирическое Я.
До веку – до скончания века, до скончания веков, до конца времен (сокращенный вариант формулы вечности), навсегда.
Вождь мирового пролетариата – Ленин
Вождь всех времени и народов – Сталин
До скончания века (церк.) — до конца мира.
Волошинской.
М. Волошин покоится на горе Кучук-Янышар вблизи Коктебеля. Его же профиль узнаваем в очертании другой горы – Кара-Даг в Коктебеле.
Интересно, что в храме к престолу имеют право приближаться и прикасаться только посвященные, священнослужители. Превращение горы в престол души поэта – наложение запрета на приближение сюда чуждых по духу, носящих прозвища вместо имен и живущих в мире ложной троицы солдат-рабочих-школьников.
Могила Волошина – «престол души»
23 октября 1932 г.
М.Ц. в эмиграции, Франция
1932 – литературно-философские эссе: «Поэт и Время», «Искусство при свете Совести», «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак».
Смерть М. Волошина в Коктебеле. Стихотворение «Ici-Haut (Памяти Максимилиана Волошина)».
«Стихи к сыну», «Тоска по Родине! Давно…».
С. Я. Эфрон подает прошение о получении советского паспорта.
Текст построен на антагонизме единичного и массового, преходящего и вечного – с использованием церковных и общепринятых вневременных/свойственных данной эпохе формул и образов (начиная со страны – одной из всех, противу всех).
Дореволюционная, Господняя Россия противостоит пост-революционной стране без Бога и имени, некрещенному государству самозванцев, масс, котлов, казарм и шахт, кующему винтики и гвозди государственной машины, а не одушевленных индивидуумов.
На холме нового государства сидит живой он (ему с холма), самопровозглашенный «вождь всех времени и народов» – не способный к великому и вневременному бытийному, сущностному акту, осуществленному спящим на горе им (в подтексте извечный диалог антиподов – поэта и власти, духовного и физического вождей).